Отава (Верейская Елена Николаевна); Речь, 2016

• 5 цитат — 18 Апреля 2016

  5/5

  — Нет. У отчима отпуск на несколько дней. Вещи бабушкины заберём и назад уедем. Тебя как звать?
  — Тонькой, — сказала девочка. — А тебя?
  — А я — Никита. А ты в котором классе?
  Тут тень набежала на глаза девочки и дрогнули брови.
  — А я не учусь, — сказала она чуть слышно и отвернулась.
  — Да ну-у? — удивился Никита. — Нынче же всем учиться
  надо. Твоих родителей за это оштрафуют.
  Тонька отрицательно покачала головой, закусив губу и глядя в сторону.
  — Как же нет? Обязательно оштрафуют!
  — Кого штрафовать-то? У меня и родителей-то нет, — почти грубо ответила девочка и ещё резче прибавила: — А потом
  я калека.
  — Калека? — Никита с удивлением осмотрел девочку с ног
  до головы.
  — Ты не смотри, что у меня руки-ноги целы, — сказала Тонька, заметив его взгляд, — вот эта нога у меня больная. — Она
  чуть подняла правую ногу. — В хорошую погоду ничего, а перед
  дождём болит. А уж осенью в ненастье или в мороз — силушки
  нет терпеть.
  — А почему же тебя не лечат? — снова удивился Никита.
  — Возила меня тётка в больницу. Только не сразу, как я упала тогда, а потом… А доктор ей сказал — не вылечить меня ни-когда… Так и буду…
  — Вот что… — растерянно прошептал Никита, не зная, что сказать. Ему стало очень жаль девочку.
  
  — Ещё смеётся! — возмутился Митька. — Вот видали дурака? Радуется!
  — А ты разве не радуешься? — хриплым голосом спросил Никита.
  — Чего?
  — А что меня вытащил? Что я не утонул? — Он сел, упир-ясь руками в дно челнока, и посмотрел прямо в глаза Митьки.
  Митька отвернулся и презрительно фыркнул:
  — Больно ты мне нужен! Отвечать за тебя неохота было. Ещё
  сказали бы, чего доброго, — «Митька виноват». А кто велел дураку плыть?
  Никита засмеялся.
  — Врёшь, брат! Сам рад, что спас меня, а только признаться не хочешь.
  — Подумаешь! Радость какая! — сердито пробормотал Митька. — А вот чего же теперь делать будем? Посреди озера да без
  весла?
  Но Никиту это мало смущало. Он чувствовал, как силы воз-вращаются к нему, и ему становилось всё радостнее.
  
  — А как? Как? — закричали ребята.
  — А вот как, — начал Никита и на минуту замолчал, довольный тем, что ребята с нетерпением смотрят ему в рот. — Вот
  как: я сейчас пойду и скажу Тоньке, пусть зайдёт к Дуботолке да между прочим при Валентине и скажет: слышала я, мол,
  завтра пойдут по всем сараям искать. Вот он и поспешит.
  — Тонька сумеет, — одобрил Митька, — а только коли это не Валентин…
  — Ну да! Не Валентин! — почему-то басом перебил Гришка Вихрастый. — Как пить дать — Валентин. Очень он за корову
  зол.
  — А теперь, — сказал Митька, — надо план составить, как сторожить.
  — Я думаю… — начал Гришка Вихрастый, но Митька одним движением руки зажал ему рот.
  — А ты, Свистун, погодь думать — без тебя подумают.
  Гришка с силой оттолкнул его руку:
  — Ишь ты! Председатель, а говорить не даёт! Я хочу сказать…
  — А я тебе слова не давал!
  — Ну и дурак! А я за тебя сказать хотел.
  — Чего за меня?
  — А чтоб дальше у нас кто-нибудь один — вроде как начальник был. Командовал бы, как на войне. Ты и будь командиром.
  — Ясно, я! Я придумал, чтоб сами!..
  — Постой! — перебил Никита. — Не задавайся! Надо выбирать! Может, и не тебя выберут!
  — Я за Никиту, — сказал Санька.
  — Ой, и я за Никиту! — крикнул Лёшка.
  
  Пока мальчики говорили о том, кто кем будет, Тонька слушала молча и про себя улыбалась. Ведь раньше для неё такие
  разговоры были, как нож в сердце. Все ребята кем-то будут,
  а она? Так и проживёт свой век в Нагорной — Тонькой Колченогой… А теперь другое дело. Теперь и она уедет и выучится,
  чему захочет, и будет жить, как захочет… А Никита требует, чтоб она деньги отдала. Да ни за что на свете!
  Никита повернул голову и взглянул на Тоньку.
  — Ну как? Отдашь?
  — Нет! — отрезала Тонька.
  — Так ведь, дура, пойми! Дядя Андрей человек хороший. Он же обязательно часть денег тебе оставит, чтоб ты на них учиться
  ехала.
  — Ишь ты, какой умный! — фыркнула Тонька. — А ну как не оставит?
  — Ручаюсь: оставит, — уверенно сказал Никита.
  — И не разговаривай. Не отдам, — отмахнулась Тонька.
  — Ну, и выходит, что ты эти деньги украла, — сказал Никита.
  — Украла?! — Тонька вскочила на ноги. — Как так украла?.. Об них никто не знал… Ничьи они, деньги-то… Я их нашла —
  стало быть, мои!
  
  Дорогой Саня и все ребята! Я твоё письмо, Саня, получил и очень обрадовался. Жаль, что ты только пишешь, что
  вы получили интересное письмо от Павлуши, а не рассказываешь, что в письме. Пришли мне его письмо, а я прочту
  и пошлю тебе обратно. Как мне жалко, что я так и не познакомился с Павлушей!
  Я учусь по-прежнему отличником, и в школе очень интересно, но я часто вспоминаю Нагорную, и мне очень хочется на лето опять приехать к вам. Я много рассказывал нашим ребятам про Нагорную, и теперь всем хочется поехать в колхоз. Только я не знаю, есть ли в других такие
  замечательные бригадиры, как наш дядя Андрей. (Тут Андрей Нилыч улыбнулся и покачал головой.)

  0

  0

• Урвилов Вячеслав — 3 Мая 2016

  3/5

  Сейчас можно наблюдать настоящий бум переизданий советского литературного наследия, однако запас лучшего не безграничен и, думается, эта золотая жила начинает иссякать, а так как выпускать что-то надо, то издатель неизбежно начинает «скрести по сусекам», выискивая произведения второго ряда, делая ставку на то, что на волне моды на все советское люди раскупят и их. Однако лично у меня ни финансы, ни место на книжных полках отнюдь не бесконечны, и оттого я стараюсь покупать лишь то, что обладает, с моей точки зрения, безусловной ценностью. Поэтому, когда в новинках «Речи» увидел абсолютно неизвестную мне повесть Елены Верейской «Отава» (выходившую лишь однажды – в 1959 году в ленинградском «Детгизе» каким-то странно-неровным тиражом в 115.000 экз.), я ТВЕРДО решил сперва ознакомиться с ней, а лишь потом, если она произведет на меня положительное впечатление, нажимать кнопку «оформить заказ».
  Однако не тут-то было. В интернете текста повести нет (есть лишь сканы нескольких страниц). Доехал до областной научной библиотеки – нет. Перешел через дорогу в свою альма матер – педагогический университет, чья библиотека считалась раньше одной из лучших в области – ничего. В центральных детских (областной и городской) библиотеках – тоже нет. Тогда сел на телефон и обзвонил все детские библиотеки города – отсутствует. Вошел в раж – обзвонил детские библиотеки области в радиусе ста километров (дальше звонить смысла не было – так как, даже если и найдешь, то на бензин уйдет куда больше, чем на покупку новой книги) – нигде нет. Зашел в областной резервно-обменный фонд, куда раньше попадало довольно много книг, списанных из разных библиотек, и много чего можно было купить за смешные деньги. Нет и там. Напоследок посмотрел в центральных библиотеках других областных центров, где живут родственники и друзья – нигде нет.
  Конечно, книга есть и в РГБ в Москве, и в РНБ в Санкт-Петербурге, и ее без проблем можно выписать оттуда в нашу областную, причем сама услуга бесплатна, но за пересылку нужно будет заплатить 170 рублей, плюс надо ехать туда делать заказ (40 рублей на транспорт), а потом ехать читать (еще столько же) – снова получается, что ознакомиться с текстом обойдется по цене покупки новой книги, да еще и с кучей неудобств.
  Просто для интереса заглянул на Alib – нет, на Авито – есть: в Омске, за 300 рублей, плюс доставка почтой в районе 150-200, да еще и нужно договариваться, чтобы люди высылали, делать предоплату, то есть гораздо дешевле и проще купить новую.
  Так и выходит, что для большинства граждан, живущих не в Москве или Питере прочитать эту книгу бесплатно сейчас никак не получится (если она, конечно, не стоит у вас дома на полке, но в этом случае и вопрос о покупке неактуален), и самый простой способ узнать, что она представляет собой – это ее купить. В результате всех этих не увенчавшихся успехом поисков знакомство с книгой стало делом принципа (невольно вспомнилась бабушка, которая,сталкиваясь с упертостью представителей мужской части нашей семьи, со вздохом цитировала из Некрасова: «мужик, что бык – втемяшится в башку какая блажь, колом ее оттудова не вышибешь…»), так что махнул рукой и заказал, так и не ознакомившись с содержанием.
  И вот, книга получена и прочитана. За двести с небольшим рублей я убедился в верности своего предположения, что никакими выдающимися качествами книга не обладает, и именно поэтому ее списали отовсюду и в интернете никто не выложил ее текст, - просто нет желающих ее прочесть. Перед нами очередная типичная советская повесть для средней школы, коих клепали когда-то десятками конвейерным способом. Сюжет незатейлив: Никита, ленинградский школьник, отличник, перешедший в шестой класс, приезжает на лето в деревню, он знакомится с ровесниками, купается, ходит в лес, катается на челноке по озеру, конфликтует с местным хулиганом, участвует в сельских трудах, получает некоторые важные жизненные уроки, организует работу по помощи колхозу силами мальчишек-ровесников, плюс к тому присутствует несколько скромных приключений: поимка вора, укравшего запчасти для колхозной техники, возвращение через поле на лошади в бурю, падение в склеп на старом кладбище. В наличии также позитивный финал.
  Герои представляют собой обычные советские литературные типажи: правильный пионер Никита, образцовый председатель дядя Андрей, ленивый колхозник Валентин, отвратительный уголовник Тишка, постепенно исправляющийся хулиган Митька, острая на язык девочка Тонька, ее тетка, жадная и истеричная, героический пограничник Павлуша, мудрый, но не без хитринки-лукавинки дед Ефим и т.д. – все это было видано сотни раз и потому не вызывает никакого интереса.
  Язык повести тоже ничем не порадовал: хорош он разве только своей простотой. Приемы, используемые автором, местами просто примитивны: многое вместо того, чтобы показываться через действия, дается через прямую речь персонажей, в первых главах встречаются самохарактеристики, чуть ли не в духе классицистических пьес. Читая этот ничем не выдающийся соцреалистический текст, я все время вспоминал, как ловко издевался над всем этим нелюбимый мною, но крайне литературно одаренный Сорокин в «Тридцатой любви Марины», где андеграундный текст перестраивается в соцреалистический, и хорошо видно, как с каждой страницей в тексте становится все меньше и меньше живого, все больше и больше формально-идеологического.
  [закончу в другой части]

  0

  0

Все отзывы (22)