Костя едет на попутных. Повести; Издательские решения

Мария Бушуева, Москва (в т.ч. ЛГ №48,2017):
Тарпановку Владимира Пшеничникова видишь так, точно живёшь рядом с этими людьми, которые решили отделить свою деревню от эксплуатирующего их колхоза и устроили свободные выборы, но порой, когда на Тарпановку спускается ночь, она видна читателю через волшебное стекло Гоголя, которое у Пшеничникова утрачивает волшебность, но сохраняет умение по-гоголевски заметить сатирическую и лирическую стороны жизни.
А некая, иногда проявляющаяся стилистическая смутность, будто автор пишет для того, кто знает Тарпановку и её жителей, объясняются видимо замыслом: смутность показанного времени (это начало 90-х) отражается, как в воде, и в стиле…
Автор, создавая иллюзию подлинности, идёт ещё дальше – он вводит в текст читателей, недовольных тем, что в его повести, которую они воспринимают как сугубо документальную, нет одного из жителей Тарпановки:
– А почему Бори Баранкина нету? – удивлённый вопрос. Действительно – почему? Да потому, что Владимир Пшеничников, используя абсолютно документальный приём – как бы «подслушанные» диалоги (о достоверности, предваряя книгу, пишут И. Штокман и И. Осипова) отнюдь не журналист, а именно писатель – и документальность – только один из способов высказать миру языком именно прозы, а не очерка, то, что назрело в авторской душе. А там многое выстрадано: и разлом, прошедший по стране, по людям, по деревням, и тяжёлый вопрос – принесло и принесёт ли новое время благо народу, и мучительный вывод: «Блаженны алчущие и жаждущие правды…». Потому и блаженны, что нечего и ждать её, правды, на всей земле». Владимир Пшеничников никого не осуждает и не судит – разве только себя в пронзительной истории о первой любви – рассказе «Нечего терять», обозначенном как «романс». Роковой и горький, надо сказать, романс, особенно самоистязанием – чувством вины, которое проглядывает не только в подтексте, но и в образах и жены, и Леры. «Только дикий зверь вины не знает», так говорит один из героев книги («Привилегия человека»). В рассказе «Нечего терять» юмора почти нет, хотя есть забавные и точные штрихи – это юность героя, его первая, а может быть, и единственная любовь – с трагическим концом. А повесть о Тарпановке юмором и сатирой пронизана, вот, к примеру, что случилось с коровами, отведавшими привозимых в сельский магазинчик просроченных вафель: «Вафли (…) испробовали и некоторые единоличные коровы, и молоко наутро дали не парное пресное, а слегка как бы даже игристое». В повести «Черты из тарпановской жизни» – как всякая подсмотренная, подслушанная – жизнь в первый миг кажется абсурдной, пока не откроется читателю авторский взгляд: жизнь – проста, и смысл её заключён в себе самой, и становится она абсурдной только при включении в её контекст «игроков», которые привносят в простую и вечную вязь бытия свой игровой вираж, путающий следы, запутывающий людей.
«И по какому такому праву игроки вмешиваются в жизнь?!» – этот авторский вопрос, возможно, некоторые читатели не заметят, но он очень важен для В. Пшеничникова, рефлексирующего, скорее, не по поводу абстрактного игрока, а вокруг квинтэссенции своей судьбы, ведь и сам автор – один из героев книги. Причём, что интересно, Владимир Пшеничников, по сути своего литературного дарования – новатор, но по идейной платформе – писатель почвеннических ориентиров. Возможно, именно потому другая повесть – «Костя едет на попутных» – интересна, но как бы не до конца ясно очерчена, точно подлинный, а не рациональный её замысел, блуждающий в авторском подсознании, пока ещё не принял определённых очертаний.
Тарпановка, несмотря на деревенский сюжет и персонажи, не уводит нас к советской прозе писателей-«деревенщиков», а вот следующая повесть этой книги «Черты лихого лета» с завлекающим любителей кинематографа подзаголовком «Повесть для кино» совсем другая – хотя и здесь герои сельские жители – её сюжет чем-то напоминает деревенскую прозу Валентина Распутина.
Сюжет вроде бы прост:
  в деревню приезжает к своей матери дочь с мужем, внуком и правнучкой дабы забрать старушку в город, поскольку ездить им к ней надоело и от сельской жизни они совершенно оторвались. По поводу приезда городских гостей Мария Кузьминична и её подруга, тоже старушка, Настя готовят праздничный стол, приглашают людей, и стол с едой, поскольку в доме тесновато, ставят на улице… Но непредвиденно начинается ураган, в деревне пожар, горит и дом старой Настасьи, один из главных гостей, Николай Петрович, цельный, крепкий, хозяйственный мужик гибнет…