Маджара. Сборник (Дмитрий Кунгурцев); Городец, 2019

Марина Смирнова
Южные сближения

В аннотации сказано, что главный герой сборника – «самобытный русский юг». А мне показалось, что, несмотря на всю самобытность и яркие приметы времени, повесть «Маджара» и рассказы, которые входят в сборник, – очень близкая родня прозе американского юга. Да, как ни странно, просвечивает сквозь предместье южного русского города – место действия всех текстов сборника (ну, за исключение последнего рассказа «Охотники») , округ Йокнапатофа и городок Джефферсон. И не только потому, что персонажи кочуют из рассказа в рассказ, и место действия – не меняется, и природа, что на нашем юге, что во Французовой балке, или городках на Миссисипи – совершенно такая же, и люди русские – уж до того обкатались в 90-е, что стали схожи с южанами Штатов, что в профиль, что анфас. И не шукшинские они чудики (Самвел Иванович из рассказа «Полгода до пенсии», герой южно-готического рассказа «Что случилось с Павлом Петровичем?», Семен Токарев из рассказа «Дикие люди»), как может показаться на первый взгляд, а оттолкнувшиеся от советского берега и оказавшиеся вдруг в кап. стране, в Америке, которая ведь тот свет, скажем, для героев Достоевского (туда ведь «уехал» Свидригайлов и должен был бежать с каторги Митя Карамазов). И война кавказская в ХIХ в. шла почти параллельно с войной Севера и Юга в Америке, а теперь и вовсе недавняя грузино-абхазская проходила совсем рядом – и эти приметы отражены в «Маджаре». Впрочем, автор, может, и, не предполагая, и не думая о том, что читатель углядит сквозь строки, все же, считаю, шлет южной прозе Америки привет.
А повесть «Маджара» – и вовсе побратим повести «Над пропастью во ржи» (правда, автор и сам признается, что любит Сэлинджера). Конечно, все истории взросления похожи, но тут и герой такой – настоящий младший брат Холдена Колфилда, и по духу, и по тому, что он примечает в окружающем мире, какие дороги выбирает, и оба школы вынуждены менять, и тот и другой – одиночки, и Холден Колфилд и Сергей Морозов ребятишек хотят спасать, тех, что играют над пропастью, и спасают
даже младшие сестренки у обоих – похожи. Только Морозов не в мегаполисе живет, а в городишке, схожем с Джефферсоном (ну, или с Французовой балкой), в частном доме. И улочка, где стоит дом семьи мальчика, как будто продолжение той улицы в городке Мейкомб, где жили Глазастик с братом Джимом и Аттикусом Финчем из еще одной южной книжки «Убить пересмешника».
И, несмотря на все эти параллели (и меридианы), я говорю не про вторичность, а про родство, про единение: юга России и юга Америки, хотя Сергей Морозов и ужас как не любит английский язык.
«Маджара» (оказывается, так на юге нашей страны называют молодое вино) построена по принципу чередования: вот мальчишка в школе, вот он дома, и опять школа, и вновь дом. В книге даже шрифт школьных сцен (они даны курсивом) отличен от шрифта сцен домашних: так уж герой не любит школу. Текст идет от первого лица (так же, как «Над пропастью…»), короткими предложениями, и мальчишеский сленг в наличии, и смешные оценки героя: «Помрешь с ними, ей-богу». Мы знакомимся с родными Сергея Морозова, друзьями, врагами, соседями
а также с животными и растениями, которые, оказывается, также играют немаловажную роль в жизни подростка. И приметы времени налицо: вагончик беженцев (рядом Абхазия, где не так давно кончилась война), зек, который вешает на свой дом табличку «Частная собственность, стреляю без предупреждения», а в рассказе «Найти ветерана» – и вовсе совершенно новые веяния: школьники вынуждены найти ветерана и привести 9 мая на акцию «Бессмертный полк».
И, конечно, свадьба, на которой и подают маджару, молодое вино, – аллюзия не только на фильмы Кустурицы, которые не обходятся без свадьбы, но и на евангельский сюжет. И музыка звучит со страниц книги – рок, которым увлекся, в конце концов, Сергей Морозов.
И ни капли уныния после прочтения, как это часто бывает от нынешней прозы, ощущение праздника остается после «Маджары», как будто хлебнул молодого вина!