Географ глобус пропил (Иванов Алексей Викторович); Редакция Елены Шубиной, 2019

• Андрей Рудаков — 19 Апреля 2019

  5/5

  Одна из моих любимых книг А. Иванова, отличный язык, сюжет и т.п.

  0

  0

• Хадиулин Рамиль — 18 Июня 2020

  4/5

  Жанр
  Анти роман воспитания
  О чем
  Биолог Виктор Служкин устраивается географом в школу, где отказывается от стандартных педагогических методик и, в конце концов, сам профанирует процесс воспитания. Не умея разрешить запутанные любовные перипетии жены и друзей, приближающихся к кризису тридцатилетних, Служкин заводит безнадежные отношения со школьницей Машей. Чтобы разобраться в себе и расставить все точки, Географ отправляется с учениками в поход по рекам близ Перми, во время которого каждый выяснит, чего он стоит, и научится самостоятельности. А сам Служкин через пороги, потопы и разборки со школьниками переживет очищающее искупление, впрочем, на путь истинный не встанет.
  Рецензия
  Служкин, словно герой-романтик позднего советского союза, снисходит во времена смены культурных парадигм — в середину девяностых, и оказывается этим временем редуцирован. Знаковый персонаж геолога-эскаписта заменяется примитивизированным в устах школьников Географом, образ хрестоматийного учителя становится пародийным — учитель алкоголик, работающий не по специальности
  иронично подмигивает и говорящая фамилия, придуманная будто советским фельетонистом. Служкин как бы знаком читателю: вот и обязательные измены интеллигента с надломом в духе "Осеннего марафона", вот и щедро рассыпанная софистика в диалогах. На деле измены оборачиваются спровоцированной импотенцией, измены же супруги не приводят к ревности, напротив, становятся способом манипуляции, способом утверждения своего места "обиженного" в семейной иерархии. Напускная мудрость тождественна и не превосходит мудрость книги афоризмов, которая дарится на день рождения.
  Этот новый герой, удивительным образом сохранивший традицию, чувство родного места, — с чем советская действительность успешно боролась, — попадает на зыбкую почву 90-х и становится воспитателем поколения выхолощенных новиопов. Почва буквально распадается на глазах — в кабинете географии недостаточно карт, глобус и тот остается лишь смысловым знаком в названии, а природа исключительно неблагодарна, все время выходит из берегов и стремится смыть человечество нового хлипкого Ковчега. Но и в таких условиях проглядывает величие традиции: роман периодически посещают исторические реминисценции и Служкин воочию их наблюдает. Важными образами истории в оптике Служкина становятся брошенные избы, забытые церкви и до сих пор колючие лагеря. Этому вторит язык: А. Иванов больше всего в описании предметов человеческой культуры любит сравнения, причем часто быт не просто становится ожившим, но оживает древней силой, касающейся даже не предков, но времен допотопных. В описании стихии автор при этом старается держаться максимально честно: всегда точно указывает цвет неба, воссоздает явления природы используя топологическую терминологию. Для главного героя природа и становится тем наставником, проповедующим буддизм по-русски, по-обломовски: только сознательное недеяние, уничтожение в себе учительской модели способно стать ответом на вопросы новой эпохи. Конечно, этот ответ не делает героя счастливым: герой отвержен цивилизацией в лице Перми, учениками, близкими, как настоящий недосвятой святой, герой обречен на одиночество.
  Прекрасно в книге сочетается пародийность и чувственность. Уже название предупреждает об иронии, где формальный обезличенный географ пропивает, как-бы упускает контроль над глобусом — страной, а то и вещим миром. Но вот история о похождениях анти-пионера Витьки, анти-учителая Служкина вдруг находит новую интонацию в личном формате дневниковых хроник, где читатель, наконец, сможет преодолеть постмодернистское отчуждение и заглянуть в человека, которого ищет и сам герой, в точно написанное человеческое существо. Впрочем, некоторая схематичность текста все равно отчуждает, правила построения надоедают, как только становятся понятны — и речь не о разбитии на главы, речь о системе "диалог — действие — абзац описания", системе, не дающей сбоя до самого конца.
  Для кого
  Роман угодит и тем, кому интересно развитие дискурса советского интеллигента, и тем, кто хочет вернуться в общую-бессознательную провинцию, и глубже — в вечную русскую тайгу
  Оценка
  7 из 10 за понятное литературное наслаждение

  0

  0

Все отзывы (12)