Мы шли под грохот канонады (Иванов Юрий Николаевич); Речь, 2019

• Мамаев Александр — 15 Марта 2019

  5/5

  Уже даже не надеялся, что доживу до момента, когда книгу переиздадут. Книга изумительная. Тема - блокада и дети. Автор Юрий Иванов – прекрасный калининградский писатель– очевидец всего ужаса ленинградской блокады. Прочитал книгу в свое время, в 70-х годах прошлого века, будучи студентом. По совету мамы-блокадницы. Тогда эту книгу у меня перечитали все мои друзья. Храню в самом заветном месте. Будь моя воля - сделал бы ее обязательной к прочтению в школах. Перечитывал недавно - эффект тот же!

  0

  0

• 5 цитат — 28 Марта 2019

  5/5

  Они выбрались из укрытия и побежали к развалинам. И Ник спешил, был он весь в рыжей кирпичной пыли, всклокоченный, очки криво висели на его испачканном сажей носу. И ещё кто-то
  из служителей зоопарка спешил к слоновнику. А откуда-то из-за Невы опять наплывали орудийная пальба и тугие удары бомб.
  Слониха была ещё жива. Её посечённый осколками бок круто поднимался из древесного и кирпичного лома, голова и хобот придавлены балками и досками. Слышалось затруднённое дыхание животного. Володя наклонился, оттащил одну из досок и увидел страдающий глаз Бетти.
  — Скорее, милые, скорее. «Помогите же!» —говорил Ник и тоже бросал в сторону доски, обрывки кровельного железа. — Потерпи, милая.
  — А где Кирилыч? — спросил кто-то. — Кто видел Кирилыча?
  — Скорее… тащите вот эту балку… Потерпи, милая!
  Оттащили балку. Володя отбросил скомканный, как бумага, лист железа, сплющенную водосточную трубу, расщеплённую доску. Ему — да так же, наверное, и остальным сотрудникам зоопарка, копошащимся в развалинах слоновника, и пожилой женщине из обезьянника Евдокии Александровне, и другой женщине из сектора хищных, высокой сухощавой Нине Владимировне, и Нику, — казалось, что стоит освободить слонихе голову и хобот, как она стряхнёт с себя остальной мусор и поднимется…
  
  Служители зоопарка — восемь женщин, Николай Николаевич и Володя — собрались на утреннюю пятиминутку. Только что стало известно, что и директор, и ещё двенадцать сотрудников зоопарка призваны кто в армию, кто на оборонные заводы и что исполняющим обязанности директора назначается Николай Николаевич.
  — Значит, все собрались, — повторил Ник. Он остановился у окна, выглянул, нахмурился. — Должен сообщить, дорогие мои, ещё одну печальную весть. По решению Ленгорисполкома
  зоопарк закрывается… Нет-нет! — тут же сказал он, успокаивая женщин. — Закрывается, но не ликвидируется!.. — Он потёр ладонями щёки, поморщился, задев большую подсохшую ссадину, и громко проговорил: — Не ликвидируется, да-с! И как бы не бесился враг, какие бы не были бомбёжки — мы должны сохранить животных. Вот наш ответ фашистам — зоопарк не будет ликвидирован. Никогда! Итак, первое: всех оставшихся животных мы переселяем в западный сектор зоопарка, так будет легче наблюдать за ними и вести охрану зоопарка. Второе: взять на строгий учёт все продукты...
  — Взрывом бомбы продуктовый склад уничтожен. В развалинах удалось собрать центнера полтора жмыха, четыре мешка овса да несколько десятков килограммов разных круп. И всё это — перемешанное с землёй, извёсткой, кирпичным крошевом... Есть ещё сено и солома.
  
  — Готов травяной кролик, — хриплым басом возвестила Владимировна. — Кому его?
  — Ваське, — пробормотал Ник. — Ну-ка, Василий?
  Вздохнув, Владимировна понесла «кролика» к клетке тигра.
  Тот уставился на женщину. Все служители зоопарка насторожились: съест или не съест?
  — Вась, а Вась, глянь: кролик, — сказала Владимировна.
  «Кролик» шлёпнулся на пол перед мордой тигра, и тот прихлопнул его когтистой лапой. Заворчал, потянул к себе и, схватив зубами, рванул. Из шкурки зверька вывалились травяные внутренности. Тигр глухо, разочарованно рыкнул и пошёл в угол.
  — Ничего-ничего, — сказал Ник и надел шапку. — Раз отшвырнёт, два, а потом съест.
  
  Потрескивали в печке поленья, в баке грелась вода. Евдокия прижимала к себе голодных мартышек, попыхивала дымом Владимировна. Ещё в конце ноября горторготдел снял животных
  с довольствия. Да и то: что они получали в ноябре? Хлебные крошки, крупяной сор, тухлую рыбу да вонючие говяжьи внутренности… Нет теперь и этого. Быстро иссякали мизерные запасы жмыха и круп, смешанных с землёй и штукатуркой, давно уже кончился овёс… Каждый день в зоопарке начинался с проблемы — где добыть пищу для животных? Каждый день в город и на его окраины Ник снаряжал маленькие «промысловые» экспедиции. Искали в парках жёлуди, ягоды шиповника и рябины, вскапывали снежные траншеи на полях, где когда-то росла капуста. Находили промёрзшие кочерыжки да лоскутья нижних листьев. Обходили столовые госпиталей и воинских частей, собирали вываренные по три раза говяжьи и свиные кости. Дробили их и снова вываривали, кормили хищных зверей и сами хлебали «костный» суп.
  Сегодня «промысловая» экспедиция отправлялась на фронт. Было получено разрешение попытаться добыть конину. Где-то в районе Средней Рогатки валялись на «нейтралке» трупы убитых ещё в конце октября коней. Пора. Володя уложил на самодельные, из четырёх лыж с деревянной платформой сани двуручную пилу, топор, мешки и поволок сани к выходу.
  
  Когда Володя протянул маме плитку столярного клея, мама даже в ладоши захлопала. Это был отличный прозрачный клей, хоть газету читай, — клей высшего качества, для краснодеревщиков. А то они такой клей покупают на рынке — чёрный или чёрно-коричневый, клей-«копытник», так его называли барыги на Сытном рынке.
  Володя растопил печку, мама поставила на неё котелок с водой. Потом аккуратно, стараясь, чтобы не потерялась ни одна крупинка, наломала клей плоскогубцами на маленькие кусочки
  и несколько из них положила в кастрюлю. Это будет суп «клеевка», в него кладётся ещё какая-нибудь крупа, если, конечно, такая в доме есть. Крупы было ложки три, и одну мама высыпала
  в кастрюлю. Соли потом туда немного, два лавровых листика.
  Прижавшись друг к другу, накрывшись одеялом, они глядели в огонь и ждали. Вот уже вода закипела. Вкусно запахло лавровым листом. Ярко-жёлтый свет вдруг прорезался сквозь штору:
  кто-то ракету бросил, показывая самолётам направление на фабрику...
  ..Володя напряг зрение. Ему показалось, будто тёмный воздух на верхней площадке слегка шевельнулся. Кто-то стоял там, глядел на него. Человек… Может — ракетчик? Стало страшно. Надо проследить. Володя торопливо прикрыл дверь и стал наблюдать. Но человек как сквозь землю провалился.
  ...…Под утро был налёт вражеской авиации. То удаляясь, то приближаясь, грохотали зенитные орудия, несколько раз ударили зенитки Сашиной батареи. Яркий жёлтый свет вдруг задёргался, зазмеился по стенам комнаты: опять ракета! Кто он, невидимый враг?

  0

  0

Все отзывы (16)