О русском акционизме (Павленский Пётр Андреевич); АСТ, 2016

• Родионов Иван — 28 Февраля 2019

  3/5

  Пётр Павленский, "О русском акционизме". АСТ, 2017 год.
  Феномен юродства и политический анархизм - понятия смежные. С нашей, обывательской точки зрения и тот, и другой опасны
  в самом деле, где провести грань между юродством (или искусством) и, к примеру, извращением?
  Очевидный критерий - непричинение вреда другому человеку. Но произвольное действие не делает нас юродивыми/художниками. Появляется ещё один критерий - юродивый получает не удовольствие, самоудовлетворение или конвертируемый в деньги хайп. Он действует, потому что юродство/творчество неотделимо для него от собственной жизни. И получает, как в мультике про котенка по имени Гав, одни неприятности.
  Акционист и главное лицо нового политического искусства Петр Павленский предстаёт перед нами человеком, возводящим в догму отказ от любых догм
  таков неизбежный итог любого пути, пройденного до конца. Эстетически его акции глядятся тяжело
  но мы кушали и Селина, и Миллера, и Берроуза - в чём же проблема? А в том, что Павленский живёт и действует так, словно нас с вами нет, и видимая демонстративность его скандальных акций направлена скорее на то, чтобы отпугнуть, отвратить. Тоже позиция.
  Хотели человека, всецело преданного искусству, без позы, мессианства и расчётливости, без лодки быта и мещанских предрассудков? Пожалуйста. Не подавитесь.

  0

  0

• Куличкин Юрий — 19 Декабря 2016

  5/5

  Книга представляет собой сборник бесед Павленского с А.Беляевой, статью его же "Бюрократическая судорога и новая экономика политического искусства, протоколы допросов Павленского следователем как свидетеля по делу о поджигании покрышек на Мало-Конюшенном мосту и ряд фотоматериалов. Сам протест Павленского и его направленность понятны думающей публике и без его подробных объяснений, но до ее прочтения он мыслился мной несколько шире. После же прочтения, осознав его основной уклон в сторону свободы искусства, и тем самым односторонность и непонятность для широкой публики, которую сам Павленский ни во что не ставит, слишком уж преувеличивая ее зашоренность средствами массовой информации и бюрократическим аппаратом насилия, мой интерес к его личности несколько поугас. Что касается самих методов и форм проведения акций протеста, то к ним можно относится по разному. В российских реалиях были личности, которые творили вещи и по хуже. Стоит вспомнить Олега Кулика, который правда ничего политического в свои акции и не вкладывал. Но тут стоит задуматься : да ведь и политика тогда была несколько другая. И возможности путей, открытых этой политикой были гораздо более вариативны, нежели в нынешний период. И здесь уже выходки Павленского не кажутся слишком уж дикими, а внимание государства наоборот видится слишком уж настойчивым, вплоть до откровенного подведения сих действий под уголовные статьи. И цинизм следователей, и безмолвие окружающих в этом случае гораздо сильнее, чем гламурный глянцевый стеб над акциями Кулика в 90-е, на которые государство, насколько я помню, вообще никак не отозвалось, поскольку не подлежали они никаким уголовным преследованиям, как и акции Павленского . Ну здесь уже все сложнее у нас сейчас. и тут же возникает вопрос о самой возможности выхода книги на АСТ, этой книги конкретно, и всего проекта "Ангедония" Данишевского. Тот кто знаком с этим проектом и с творчеством самого Данишевского, меня поймет. и вот двойственной тут рождается чувство: а не является ли сам проект в целом некоей частью сценария, актом сурковско-володинского спектакля в духе "Идущих вместе", только наоборот, работающего на показуху полной свободы слова, литературы и искусства том, что машина-то все равно работает. жизнь все равно в целом другая, ну а эти пускай себе порезвятся, все равно ничего не поменяется. Глубина цинизма здесь может быть бездонна, а точка невозврата вот-вот будет пройдена, или поставлена. как хотите.
  Что же касается идей Павленского, то они уместны при тотальном отказе людей от всех материальных благ, и духовная свобода искусства в том виде, которое он долго объясняет в интервью, нужна только ему , ну плюс еще небольшой горстки людей. желания людей гораздо шире банальной свободы слова и самовыражения в искусстве, но Павленский это игнорирует. Сила его в поступке, в одиночном действии против машины , здесь равных нет, и если машина думает, что они, эти действия кого-то там оскорбляют, что-то там оскверняют, то это как раз и есть проблема свободы. И действия машины понятны и известны давно. Ничего нового тут нет.
  В заключении позволю себе пару цитат: " Бюрократические аппараты давно освободили себя от работы по управлению населением, они только контролируют процесс, в котором биологические массы сами принуждают себя исполнять волю власти. Нагрузив себя обязательством повиновения, люди сами освободили власть от возложенных на нее обязательств .Принуждение - руками принуждающихся. Это и есть властная экономика ежедневного обязательства. Политическое искусство отвечает власти экономикой свободных рук. Пусть власть исполняет работу искусства своими собственными руками. По крайней мере тогда в ее аппаратах можно разглядеть хоть какой-нибудь смысл." "Оставляя за собой возможности выбора, освобождая свои руки от обязательства повседневности, субъект освобождает то единственное, что ему принадлежит - свое время." "Может ли бесконечная вереница товаров, сопутствующих комфортабельному износу, компенсировать хотя бы шаг на пути к смерти? Знание, доступное всем, но далеко не все принимают решение борьбы за собственную жизнь. Соглашаясь с собой как ежедневным объектом удовлетворения чьего-то интереса, человек соглашается с положением комфортного трупа. Остается вопрос, чей комфорт обеспечивается этим положением?".
  Мы живем в "обществе спектакля". где сцены действия написаны своими собственными доморощенными Ги Деборами. И как не крути, такая личность как Павленский никак не вписывается в этот сценарий.

  0

  0

Все отзывы (5)