Девочка перед дверью (Козырева Марьяна Львовна); Самокат, 2015

• pippilotta — 3 Сентября 2015

  5/5

  Я прочитала пока только первую повесть "Девочка перед дверью". Много публикаций и книг о том времени было мной прочитано в восьмидесятые-девяностые годы. И с тех пор тему репрессий я для себя как бы закрыла - очень тяжело читать про это. Правда, огромное впечатление произвел на меня роман А.П. Чудакова "Ложится мгла на старые ступени".
  Заинтересовала меня личность Марьяны Львовны Козыревой, ее родителей и друзей. Сначала прочитала о ней, потом и "Девочку перед дверью". По-моему, книга выходила лишь однажды, в 1990 году. Есть аудиоверсия в исполнении Ирины Ерисановой.
  Повествование ведется от имени Вити (Вики, Виктории), в начале книги ей лет пять (столько было автору, когда в 1933 арестовали ее родителей).
  «Длинный полутемный коридор. Двери. Возле каждой — табуретка. На каждой табуретке — примус. Или керосинка. Керосинки коптят. Примуса шумят. Пляшут на чайниках крышки. А коридор пуст. И только возле одной двери происходит что-то малопонятное. А девочка стоит рядом, нахмуренная, засунув руки в карманчики фартука, и строго спрашивает: «А вы чего заклеиваете нашу дверь? Это наша дверь. У меня там игрушки и горшочек. Вот папа придет – он вам даст!». Ей не отвечают. Молча делают свое дело, а затем подбирают с пола портфели и проходят мимо нас – странные дядьки с портфелями под мышками и с тщательно загороженными от ее сурового взгляда пустыми безглазыми лицами. С тихим шипением смолкают примуса. Люди выползают из дверей, берут чайники и исчезают. А лица у них не как всегда, а как у тех дядек без глаз.»
  Сначала девочку берет к себе соседка, затем она отвозит ее к няне Груше, потом ее берут к себе родственники. Ей объяснили, что мама с папой уехали в командировку - в очень долгую командировку. «Я теперь все путешествую и путешествую. И меня все возят и возят. Сперва я жила у какой-то тети Лизы, которая боялась соседей и пила капли, когда ей надо было идти на кухню. А потом у ее подруги Таши, у которой за ширмой, оказывается, пряталась елочка, и по вечерам мы с Ташей завешивали окна и клали под дверь ковер, чтобы никто не увидел, как м ы зажигаем на елочке свечки... А потом за мной приехал мой двоюродный брат Глеб и я жил а у него и его жены Люси и у моего племянника Леки.
  А потом опять меня будут передавать и опять передавать друг другу, точно я - ведро на пожаре".
  Но вот выпускают маму и они вместе едут к папе. В ... Верблюд. «Верблюд — это так называется станция. А где мы живем, и все дома, и институт, и Шаманский садик, и отделения — это все Учебно-опытный зерносовхоз № 2. Но так его, конечно, не называют. Только в газете и на Первое мая. А говорят просто «Верблюд» . А мы — «верблюжане». А на станции дежурная кричит в трубку: «Алё, алё! Говорит дежурный верблюд».
  Верблюд - так до 1973 называлась станция, которая теперь превратилась в небольшой город Зерноград Ростовской области. А тогда в 30-х годах на базе Учебного зерносовхоза здесь развернулось большое строительство Института инженеров-механиков социалистического земледелия, который стоит до сих пор. И руководил Учебным зерносовхозом действительно Марголин, только в книге имя-отчество у него были другие. И действительно здесь работали американцы. «Василий Карпович стоит возле нашего столика с блюдом в руках и говорит речь: — Дорогой наш товарищ Скейлард ! Лев Робертович ! Я хочу, то есть мы все хотим (сзади Василия Карповича стоят официантки Валя и Зина), чтобы вы сейчас поглядели на это жаркое и чтобы вы почаще вспоминали в своей Америке наш ресторан, который вы строили, и как мы вас тут кормили, и вообще все...»
  
  И жизнь у Вити началась очень хорошая. Она идет в школу, у нее много друзей. Но времена меняются. «И весь класс принялся мне объяснять, что, оказывается, враги народа с троцкистами сделали специально эти обложки, чтобы всех обмануть, потому что сначала кажется, будто это обыкновенная картинка, а на самом деле там написано знаешь что?! «Да здравствует Троцкий! » И главное, они так хитро это написали, что сто лет смотри — и все равно не догадаешься, что там такое написано. И только одна девочка в одном городе догадалась и всем показала. Теперь эти обложки по всему Советскому Союзу рвут , и мы тоже рвем, а девочке той в Кремле дадут орден!»
  (Кстати, совсем недавно про эти обложки с "Вещим Олегом" читала у Фазиля Искандера в рассказах про Чика)
  «Наша вожатая Ирочка Марголина оказалась — Герой. Оказалось, что она помогла Органам разоблачить и выявить подлинное лицо своего отца, который оказался врагом народа, подкупленным иностранной разведкой ! Вовина сестра — старшая пионервожатая Валерия — стояла у доски и рассказывала нам про этот замечательный Ирин подвиг и про то, как теперь мы должны гордиться своей вожатой, которая повторила подвиг Павлика Морозова! Валерия читала нам из разных писателей о подвигах и героизме , а мы сидели онемевшие, ошарашенные немыслимым величием подвига нашей вожатой , сознавая собственное свое ничтожество и невозможность до конца осознать и восхититься им в той мере , которой он несомненно заслуживает».
  «А потом я заучивала адреса, которые мне надо было запомнить, чтобы знать, куда пойти, когда я снова останусь одна. И папа придумывал в рифму, чтобы легче было запомнить . И мы пили вино. И нам было хорошо . И ложь становилась ложью, и Правда становилась Правдой. И расточались враги Ее, как тает воск от лица огня...»

  0

  0

• Агеева Оксана — 18 Сентября 2015

  5/5

  Книга читается на одном дыхании. После прочтения книг Солженицына и Шаламова мне было особенно интересно взглянуть на происходившее в Союзе глазами ребенка. Именно так - глазами главной героини, девочки, и поданы события ее жизни. Без комментариев, пояснений к происходившему, и так оказывается еще страшнее.
  Читаешь - и щемит душу за "скрытого баптиста", несправедливо репрессированного старика Шиманского, талантливого садовода. За умницу Марголина, которого в НКВД отправила собственная дочь. Становится страшно от глубины маразма - когда в стремени вещего Олега, изображенного на ученической тетрадке, одна девочка в Союзе разглядела букву Д и домыслила ее до "Да здравствует Троцкий", а потом получила орден в то время, как вся страна ожесточенно срывала обложки с отрывками Пушкина.
  Но и светлые моменты есть - мир в жизни Вики оказался не без добрых людей, а сама она с непотопляемым, сильным характером и чувством юмора.
  Читать всем.

  0

  0

Все отзывы (8)