Мой папа - Штирлиц (Исаева Ольга Евгеньевна); Эксмо, Редакция 1, 2014

• Василий Красильников — 30 Июля 2014

  5/5

  Признаюсь честно: ненавижу аннотации. Прочтёшь такую — и первую половину книги можно смело пропускать. Посему выхода у меня два: либо читать знакомое/советуемое, либо ориентироваться по названию. Ну я и сориентировался. Товарищи, если вы, как и я, не обращаете внимания на несоответствие фамилий, знайте: данная книга не имеет никакого отношения к Вячеславу ТИХОНОВУ и его гипотетическим родственникам! Автор и одновременно главный герой книги — дочь Штирлица, точка. Если не верите — у её одноклассников спросите, соврать не дадут. Таким образом, вместо ожидаемой книги «Жизнь в тени знаменитости» я получил задорную и страшную автобиографию простой смертной, — но довольно языкастой смертной, с жизнью, наполненной взлётами и тяжестями. Не худший обмен!

  0

  0

• Учитель Сплинтер — 18 Мая 2014

  4/5

  Ольга Исаева умеет видеть, слышать и называть увиденное и услышанное правильными словами. И всё, пожалуй. Её книга о советском детстве полна бесчисленных обид на всё вокруг. В пионерлагере "Артек" на неё обрушилось столько несправедливости, что совершенно не понятно, отчего при окончании смены она безутешно рыдала. Ликовать надо было бы, судя по рассказу! Но и дома, в Орехово-Зуеве, в окружении бедной школьницы преобладали злобные тётки и мальчишки, которые норовили залезть под юбку. Зато в Америке, куда пришлось бежать из враждебного "совка", все наперебой стремились помочь новоявленной соотечественнице. Ну, кроме грубых негров в подземке. Но и те отступили, когда белая вумен обрисовала им на повышенных тонах, через какие гонения и лишения прошла она в Раше. Типа, ежа они ничем не испугают. Они и сникли.
  Ну, да, придираюсь, придираюсь... Наверное, причисляю себя к тем мерзким людям, которые проживали и проживают на бывшей родине Ольги Исаевой. Да и странно: человек, не прошедший ни войны, ни лагерей, свою прошлую жизнь считает почему-то "выживанием". Хотя, заметим, Орехово-Зуево - не Колыма, а девочка как-никак отдыхала в Артеке (отнюдь не как лучшая пионерка) и имела возможность регулярно посещать дефицитные московские спектакли (мама-учительница, оказывается, пользовалась кое-какими знакомствами). Но, конечно, почитать про всё это любопытно. Есть ещё забавный рассказ про встречу с Виктором Пелевиным. Пелевин интервью никому не даёт, а американской писательнице очень нужно было выполнить поручение какого-то американского журнала. И вот она вцепилась в этого злосчастного Пелевина и ходила за ним по пятам, пока он не сбежал от неё в такси. Интервью не дал, но это не важно. Находчивая американка смешно описала само приключение, хотя Пелевин изображён, прямо скажем, без особого почтения. Да и творчество его подвергнуто суровой критике. Вот тут опять обидно, уже за любимого Пелевина. Ладно бы, читательница, американская домохозяйка с советским педагогическим образованием, прочитала бы Достоевского, затем Пелевина, и резюмировала: "Нет, Виктор Олегович, до Фёдора Михайловича вам далеко!" Кто бы спорил? Но здесь оценку писателю даёт другой писатель, причём далеко не Достоевский. Довлатов, что ли, говорил, что сказать о себе "я писатель" так же неприлично, как женщине сказать о себе:"Я красавица". Ольга Исаева по-простому пишет: "...когда я стала писателем..." Впрочем, с "красавицей" та же история. О том, что она красавица, с юных лет ловящая восхищённые взгляды мужчин и озлобленные взгляды женщин, вы прочитаете в книге не один раз. Так стоит ли это читать? А почему бы и нет? Ольга Исаева умеет видеть, слышать и называть это правильными словами. Это немало. Конечно, иногда она по-женски вязнет в несущественных деталях. Иногда её описание "ужасов совка" раздражает. Но рассказ о встрече с Пелевиным забавен (со скидкой на самодовольство автора). В рассказе о поездке в Испанию, хоть и многословном без меры, есть захватывающее описание вдохновенного фламенко в исполнении красавицы-писателя. Читать можно.

  0

  0

Все отзывы (8)