Отзывы на книгу: Лужайкина месть (Ричард Бротиган); Эксмо, Редакция 1, 2021

Книжечка уменьшенного формата и продаётся в плёнке с пометкой 18+. Обложка яркая и какая-то крафтовая. А вот бумага серая, да и в общих чертах напоминает серию скрытое золото 20 века, где уже выходил этот автор, но по размеру они к сожалению не подходят друг к другу. У фантома посолиднее смотрится и шрифт поинтереснее.

Пыль... в Америке... пыль
"Цветоводство при свечах в номерах гостиниц"
Если вам до сих пор не приходилось читать Ричарда Бротигана, попробую описать его при помощи сопоставлений (субъективных и поверхностных, но это лучше, чем ничего). Если современная русская литература, то Гришковец. Если живопись - то среднее между Митьками и Пиросмани. Если музыка - "Наутилус Помпилиус", потому что перевел на русский самую знаменитую бротигановскую книгу "Ловля форели в Америке" Илья Кормильцев
потому что его обманчиво простая проза так же многозначна, как тексты Нау
потому что немыслимая слава взлета так же истаяла, спустя десятилетие, но для целого поколения творчество остается культовым.
Это не фигура речи, Бротигана традиционно относят к персонажам контркультуры третьей четверти 20 в., однако слава его много больше. Мейнстрим начала 21 в. не забыл значимых фигур, так герой первой части "Сердец в Атлантиде" Стивена Кинга берет в его честь имя Бротиган.
Плохо начинал - детство в нищете, постоянные переезды с места на место, череда маминых мужей и сожителей. Плохо кончил - покончил с собой выстрелом из ружья, не дожив до пятидесяти, а нашли его только спустя полтора месяца. Опуская подробности, можете представить, до какой степени этот человек был одинок в конце жизни. Но в середине была оглушительная слава "Рыбалки в Америке", мгновенно сделавшая его культовым писателем.
В сборник "Лужайкина месть" вошли рассказы, написанные в звездные годы, в конце шестидесятых, среди них два фрагмента не вошедших в первое издание "Рыбалки в Америке", роман "Аборт" (1966), который автор классифицирует историческим, но от истории там только необходимость ехать в Мексику в случае потребности прервать беременность, потому что а Штатах операция была легализована только в 1973.
В этот сборник, один из трех, выпущенных Эксмо романов-бротиганов (есть еще "Уиллард и его кегельбанные призы" и "Чудище Хоклайнов"), оформленных в единой стилистике и переведенных замечательно интересными переводчиками, входит еще один роман, основанный на детских воспоминаниях, который теперь назвали бы литературой травмы, "Чтобы ветер не унес все это прочь" (1982).
Удивительно своевременный сегодня: остросоциальный, обнаженно откровенный, многозначный - он сильно обогнал свое время в начале оптимистичных восьмидесятых, оказался не принят критикой и читателями. Тогда его принялись ругать с тем дурным усердием, с каким публика топчет вчерашних кумиров, и разгром сыграл не последнюю очередь в трагическом конце Бротигана.
Интересный сборник. Рассказы хороши, некоторые уморительно смешны, хотя историю про гусей и бабулино сусло я видела в "Чужой белой и Рябом" Сергея Бодрова (там были куры). Но жемчужина сборника все-таки "Аборт",

Всем тем, кто временами чувствует себя в этом мире не дома...
Ричард, конечно, уникальный автор и писатель, филигранно использующий метафоры в своих текстах и рассказах: остроумно, пронзительно, меланхолично, изящно, лаконично, абсурдно и трагично одновременно. Стиль его музыкален, полон воображения и фантазии, как мало что в мировой литературе - недаром его романы часто называют "романами-бротиганами". Отменное и нетривиальное чтение, Бротигана много не бывает!
Все его книги так или иначе автобиографичны, причем чем дальше, тем меньше он подмешивал в свои тексты лирический сюрреализм. Пять его романов, вышедших в 1970-е годы («Аборт», «Чудище Хоклайнов», «Уиллард и его кегельбанные призы», «Следствие сомбреро» и «Грезы о Вавилоне»), оставаясь по-бротигановски минималистичными и сюрреалистическими, вместе с тем представляют собой вариации на темы целых коммерческих литературных жанров — или пародии на них.
Отдельно стоит поблагодарить книгоиздателей и переводчиков, за столь щепетильный подход к выпуску и оформлению его книг в этой серии - со всех сторон замечательные издания, которые просто приятно держать в руках. Думаю, что сам Ричард был бы доволен, ведь известно, что он всегда настаивал на полном авторском контроле за выходящими изданиями — от типа бумаги и переплета до типографских решений, аннотации и оформления. Здесь же всё очень достойно, сделано с трепетом и уважением.
Очень надеюсь, что они не станут последними, давно хотелось бы увидеть в печати и продаже его дебют "Бог марсиан" и поэтические сборники - в подобном формате это было бы идеально.
Спасибо.

Чудесный и, к сожалению, малоизвестный в нашей стране выдающийся американский поэт и прозаик 20-го века Ричард Бротиган, наконец-то начинает издаваться на русском сразу в нескольких сериях. Это не может не радовать, поскольку данный автор более чем этого достоин. Наконец-то в рамках одной серии с единым стилем оформления (что меня, как книжного коллекционера, делает счастливым) можно прочитать главные произведения Бротигана. С нетерпением жду продолжения серии - книги в твердых обложках, с хорошей бумагой и при этом небольшого формата, который удобной брать с собой при необходимости. Однозначно рекомендую.

Ричард Бротиган невероятный рассказчик, его истории полны юмора, страсти, энергии жизни, нелепости и абсурда. Прочитав эту книгу вы ощутите весь спектр эмоций, ведь автор всегда разный, тут и трепетные воспоминания из детства, абсурдная комедия и многогранная малая проза. Книга как подойдет для знакомства с автором, так и порадует верных фанатов. Советую обратить на книгу внимание, она достойна прочтения.

Два небольших романа и сборник рассказов - лучший вариант для знакомства с творчеством Бротигана. Заглавный рассказ "Лужайкина месть" задаёт атмосферу веселого абсурда и лёгкого безумия, и с каждым текстом она становится только гуще. Но дышать этим воздухом можно, да ещё как! Словно автор закупорил шестидесятые годы в своей прозе, и со временем ее благородный вкус становится только приятнее. При этом и грустных моментов здесь хватает, но это добрая, светлая грусть об уходящем времени.