Отзывы на книгу: О явлениях и существованиях. Хармс; Азбука, 2021

Данный экземпляр подойдет для чтения даме. Возьмите книгу в поездку – текст анекдотов Хармса про Пушкина или Толстого понравиться попутчикам вахтовикам. Книга замечательно помещается в дамскую сумочку или широкие карманы заводчан. Хармс как первая любовь. Запомните на всю жизнь. И недорого за товар. Переплет хлипок, страницы серые. Но это не в счет.

Проза Хармса стала синонимом абсурдизма в литературе. Можно подумать, что злость в его текстах ненастоящая, а наигранная. Но нет: некоторые люди из его окружения писали, что он сам по себе был злым человеком. Правда, для литературы важнее качества текста. Хармс создал на основе анекдотичиской формы, коротких сценок из народного театра свои жутковатые нарративы. Они лишь поначалу могут посмешить своим якобы черным юмором. Но послевкусие остается странное, в общем-то не очень приятное. И только из интереса "А что он там еще придумает?" можно продолжать читать.

Если вы давно искали необычную литературу, способную перевернуть сознание, то поздравляю, вы её нашли.
Данный сборник идеально подходит для знакомства с творчеством Даниила Хармса. В книге вы найдёте прекрасную языковую игру автора, его искромётный черный юмор, а также абсурдистские зарисовки.

Если вы являетесь поклонником творчества Владимира Сорокина, то сможете отчётливо проследить, как московский концептуалист вдохновлялся Хармсом.

В общем, смело покупайте и читайте)

Хармс самобытен, и проза у него куда сильнее и эффектнее его поэзии (тем более — рядом с другими обэриутами, Введенским и Заболоцким). И дело не в видимом абсурде, не в ощущаемой бессмыслице, а в той магии, которой овеяны его произведения. Потому что они, будучи бесспорно абсурдными, т.е. сложенными как попало, — не абсурдны. Кривое зеркало художества ставится перед кривым зеркалом читательского сознания (или черт знает сколько этих кривых зеркал поставлено внутри!), и случается чудо, про которое писал Хармс в каком-то из рассказов. Он хотел чуда, какого угодно чуда; он оглянулся вокруг, зажег лампу, но все было так же. «Должно измениться что-то во мне», заключает он довольно очевидную вещь. И все-таки это искусство, потому что это неповторимо.