Отзывы на книгу: Почти три года. Ленинградский дневник; Рипол-Классик, 2015

Вера Инбер- поэт не первого положения, она родилась, как говорят англичане, с серебряной ложкой по рту- в состоятельной одесской семье, долгое время жила и училась в Париже, была знакома со многими великими от литературы и искусства. Она, возможно, так и осталась бы в памяти ценителей литературы автором симпатичных дамских стихов и модных песенок "Девушка из Нагасаки" и "Джонни", если бы не война. Инбер провела годы блокады в Ленинграде и мужественно вынесла все тяготы блокадного быта, выбрав для себя единственно возможное решение - быть вместе с Лениградом. Ее супруг был ректором ленинградского Первого медицинского института. Вместе они прожили тяжких три года, любовно поддерживая друг друга и не сомневаясь в правильности выбранного пути. Инбер вела дневник, свидетельства которого ценны для нас сегодня, спустя почти 70 лет со дня завершения войны. В нем без всякого пафоса и c протокольной точностью она рассказывала почти о каждом блокадном дне, полном взрывов, голода, и смерти. Она была уверена в важности своих дневниковых записей и старалась писать ежедневно. Частые выступления на радио и перед военными, отправления статей в Москву требовали от нее полной писательской и человеческой выкладки, а сил совсем не было.Она жила как все, в ее семье не было места барству, пропитанию "по блату". Ей очень помогала внутренняя дисциплина: она была голосом Ленинграда для страны, ее публикаций и стихов ждали, и она не позволяла себе раскисать. Особенно подробно и тепло Инбер пишет о медиках- профессорах и студентах Первого меда, не покинувших Ленинграда и вынесших войну вместе с городом. Немало строчек в дневнике посвящено работе над поэмой "Пулковский меридиан", это достойные стихи, созвучные подвигу города. "Почти три года"- словно эхо далеких лет, честный, суровый рассказ о блокаде.

Как мало мы знаем про блокаду. Даже я, ребенок советского поколения, когда в школе учили наизусть имена героев-пионеров и всё тому подобное почти ничего не читала на данную тематику. Купила книгу, дабы восполнить этот пробел и дочь, современного ребенка, сблизить с прошлым. купила и не читала несколько месяцев, всё думая, что тяжело пойдет. А когда начала читать, то остановиться уже не смогла! конечно, трудно, конечно тяжело, голодно и много ужасов и смертей. Но каким языком это всё преподносится. Вера Михайловна описывает свою жизнь, творческого человека, который даже в войну, а может и тем более в войну готов работать пером и делать это превосходно! Данная книга должна быть обязательно в библиотеке каждой семьи и детям к прочтению очень рекомендуется. Легким текстом Вера Михайловна приобщает нас к той трудной эпохе, к нашей истории, которую каждый должен знать и помнить

Книга произвела неизгладимое впечатление как на меня, так и на сына-подростка. Несмотря на то, что в нашей семье были родственники, пережившие этот страшный период, книга потрясла. Люди, пережившие блокаду, не очень любят /любили/ рассказывать об этом, настолько сильна была боль. Поэтому книга Веры Инбер показала многое о чем они умолчали. Книга достойна к прочтению прежде всего по содержанию. Эту книгу нужно обязательно дать прочитать современным подросткам, у которых сейчас происходит замена ценностей и, к сожалению, порой они попадают под влияние лже-ценностей, заблуждений. Эта книга может помочь вернуть все на свои места, открыть новые непознанные грани характера человека. Само издание /бумага, печать/ качественно.

"Мать скрыла смерть грудного ребенка. Получает для него молоко (сгущеное или соевое) в консультации. Продает по 100р за литр, на эти деньги покупает хлеб и кормит мужа. Что это- преступление?"??????
Автор книги- Вера Инбер ??- одесская поэтесса. Пока что я не доросла до стихов, поэтому с ее творчеством не знакома. Но надеюсь, что ее другие произведения куда интереснее, чем этот дневник. ??Попала ко мне эта книга случайно- искала совершенно другую и эта оказалась в разделе 'похожие'. Что сказать, я читала дневники и мемуары. Они были намного насыщеннее. ??Тем более это же был дневник писательницы! Не страшно она передала все те ужасы блокады ??, не интересно рассказала вырванные куски из жизни жителей города в то время. ?? Я человек ооочень впечатлительный и сентиментальный, но ее сухие рассказики не вызвали даже мурашек по коже. Дочитывала со скоростью света, чтобы быстрее закрыть книгу и найти поинтереснее.

О как я согласна с рецензией SPI !!!! Я много прочитала книг о БЛОКАДЕ!!! И эта оказалась самой пустой! О блокаде в ней практически ничего и нет! Я думаю , что не испытывала автор того ужаса, который испытывал простой житель Ленинграда.Одна только фраза чего стоит: - Очень хочется кофе со сгущенным молоком и сахаром, но нет молока и сахара! Так бедны мы еще не были , и о пайке не слышно! ( 1943г).Значит в 41 им не было так голодно??!! Я не осуждаю автора ,не могу и не имею права. И думаю, ей не жилось комфортно. Но!!!!!! это книга не про блокаду!!!!! Гораздо информативны Дневник Елены Мухиной, Гранина и Адамовича Блокадная книга - вот это про блокаду!!!! Читая эти книги , действительно погружаешься в атмосферу блокады, человеческого горя, стойкости , мужества! И на фоне их , эта книга читается как : -_ а вот как жили другие, с пайком и в относительном тепле , да и с домработницей, которая готовила!!!!!( из текста) ( значит было из чего)!

Последнее время все чаще приходится сталкиваться с рецензиями, написанными очень поверхностно: прочитал книгу - написал. Любая книга имеет родителей, свою историю. Нельзя писать о литературном произведении, как о сироте без роду и племени.
Рецензии об одном из произведений Веры Инбер – «Ленинградском дневнике» (она любила жанр дневниковых записей) – демонстрируют именно такой подход: восторженные отклики, советы прочитать всем, обязательно иметь в домашней библиотеке и проч.
А я вот думаю, что сравнивая с другими книгами о блокаде, труд В. Инбер - это работа второго сорта и второго плана, которую ни читать, ни хранить дома совсем не обязательно.
Объясню по существу. Биографию В.М. Инбер (1890-1972), прожившей долгую и очень непростую жизнь, рассказывать не буду, хотя именно ее я бы прочитал с большим интересом.
Мать Веры Михайловны была двоюродной сестрой Л.Д. Троцкого, который рос в семье отца Веры Шпенцер. В начале 20-х гг. Троцкому, по свидетельству В. Либединской, были посвящены следующие строки Инбер:
В начале трудового дня
В своем просторном кабинете
Вы принимаете меня…
Начинала как поэтесса – и искушенная. Именно ей принадлежала приписываемая В. Высоцкому песня «Девушка из Нагасаки»:
У ней такая маленькая грудь,
И губы, губы алые как маки.
Уходит капитан в далекий путь
И любит девушку из Нагасаки.
Потом, конечно, все эти глупости (включая лучшее в ее творчестве - детские стихи) были забыты и похоронены – вместе с Троцким и двумя первыми мужьями. Вера Инбер стала правильным советским поэтом и чиновником от литературы, благополучным, но не особенно известным.
Славу ей принесло творчество военных лет. Третий её муж, профессор И.Д. Страшун, был ректором 1-го мединститута, и именно к нему уехала летом 41 г. Инбер, отправив в эвакуацию единственную дочь с единственным внуком. Провела в осажденном городе почти три года (вернулась в Москву летом 44 г.). Много писала, ездила, выступала. В 1946 г. за поэму «Пулковский меридиан» и ленинградский дневник «Почти три года» получила Сталинскую премию 2-й степени.
Эта была фактически первая книга о блокадном городе, написанная очевидцем. Именно этим данная работа и интересна прежде всего, заняв свое, достойное, место в истории советской литературы.
Мы должны понимать, чтО можно было написать – и что могли издать – в СССР о блокаде в 46 г. Это тщательная отредактированная, причесанная, изначально предназначаемая для печати работа, в которой не было ничего сомнительного.
Что дает нам для понимания блокады эта недавно переизданный труд? Много интересных деталей и наблюдений, больше о других, не о себе. Инбер была свидетелем обстрелов, бомбежек, видела раненых и умирающих от ран и голода. Но сама жила всё же иначе, нежели рядовые ленинградцы. О еде практически ничего не пишет – это при том, что еда и тепло (точнее, их отсутствие) стали с осени 41 г. вопросом жизни и смерти ВСЕХ жителей города на Неве. Нет ни одного рассказа, как она стояла в очереди за хлебом, как получала еду. Встречаются только общие слова о карточках, готовке, хотя, по ее словам, они жили с мужем на рабочую карточку (в декабре 41 – январе 42 г. это ТРИСТА ГРАММОВ плохого ХЛЕБА). Не писать зимой 41 г. о голоде – это как ясным летним днем не писать о солнце.
У Инбер была помощница по хозяйству (сама плохо готовила), и когда у этой помощницы умер муж и та ушла хоронить его, Инбер без чужой помощи не смогла затопить печку… В марте 42 г. Инбер взвесилась на весах и обнаружила, что за полгода потеряла ШЕСТЬ кг – как будто на диете посидела! Просто не блокада, а курорт какой-то...
Да голода и быть не могло - на протяжении своего блокадного сидения Инбер ежегодно, и по нескольку раз в год уезжала из Ленинграда – месяц в Москве, месяц в Казани.
Вторая половина дневника становится менее интересной, меньше быта, больше разговоров о себе, о творчестве, приводится много стихотворных набросков (на мой взгляд, никаких). Это всё больше литературный дневник вполне успешной советской поэтессы, которая могла жить где угодно, но не в Ленинграде.
Дневник Инбер напоминает дневник О Бергольц. Та же отстраненность, взгляд со стороны. Человеческих историй нет, не крупного плана – все на ходу, на расстоянии. Лучшие – самые тяжелые – строки в дневнике принадлежат дочери Инбер, рассказывающей о смерти в Чистополе ее годовалого сына.
Это дозированная, разрешенная история блокады. Но и эта история оказалась очень скоро неправильной. Как и в первом издании «Молодой гвардии» А. Фадеева, в дневниках Инбер вообще нет руководящей и направляющей сила в лице ВКП (б), как нет и Сталина. Не случайно, что с конца 40-х гг. «Почти три года» не переиздавалась (этому, возможно, способствовало и то, что муж Инбер оказался в числе «безродных космополитов», лишившись на несколько лет работы).
Оформление данного издания – среднего качества: твердый переплет, офсетная бумага, нет опечаток, но нет ни одной иллюстрации, лишь одно примечание, отсутствует предисловие или заключение (о книге и ее авторе), даже тираж не указан, в общем, голый текст.
Ценность этой книги скорее литературная – это первая документальная книга о блокаде, да еще и написанная известным автором. Для понимания блокады рекомендовать ее не буду, есть много гораздо более ценных, интересных и просто лучше написанных работ, к ним и обращайтесь.
Как много писателей, как мало читателей…

Книга очень "НУЖНАЯ"! Рекомендую в семейную библиотеку!