Отзывы на книгу: Вера Каралли - легенда русского балета; Амфора, 2009

К сожалению, эта книга меня практически разочаровала... Качество бумаги плоховато, но это, естественно, не самое главное...
Такое интересное время, такая интересная личность, но так плохо написано... Очень слабый текст. Напоминает бульварный роман... Жаль...

На меня книга произвела впечатление легкого женского романа. Написано увлекательно, красочно, однако были в книге некоторые "мутные" моменты, которые мне, человеку незнакомому с личностью Веры Каралли, были непонятны. Например отношения с Собиновым или визит танцоров Большого театра...Книгу я советую прочитать. Но она оставляет много вопросов после себя, ответы на которые, впрочем, можно попытаться найти на просторах интернета. Хотя я считаю, что некоторые важные факты из её биографии были недопустимо опущены, и это мешало понять мотивы поступков этой незаслуженно забытой женщины.

Автор очень вольно обращается с фактами, приспосабливая их к собственным фантазиям. Первая глава начинается со следующего пассажа: "Ярославль. Этот губернский город, расположенный к северо-востоку от Москвы на слиянии Волги и Которосли, в конце XIX века можно было назвать по тогдашним российским меркам вполне процветающим: 56 фабрик, 77 переполненных прихожанами церквей – и один-единственный (притом далеко не столь усердно посещаемый) частный театр, владелец которого не покладая рук пекся о том, чтобы разбавить провинциальную скуку хотя бы несколькими каплями драматического и музыкально-драматического искусства из волшебного источника, бившего в находящейся отнюдь не за тридевять земель Москве". Совершенно неудобочитаемая фраза из 75 слов содержит сразу несколько ни на чём не основанных допущений. Во-первых, откуда автор взял, что 77 церквей были переполнены прихожанами? На каком основании утверждается, что театр посещался "не столь усердно"? Каралли-Торцов стал антрепренером городского театра в 1897 году, когда театр уже 15 лет не был частным, а принадлежал городу. Какой такой "владелец пекся не покладая рук"? И что вообще стоит за этой формулировкой - "не покладая рук"? Сплошной наигрыш, как говорил Иван Васильевич, и дешёвая литературщина.
Далее утверждается, что Алексей Каралли-Торцов "был главным режиссером и директором ярославского театра". Так вот, должностей таких в то время не существовало. Каралли был арендатором театра, антрепренером. В этом качестве он исполнял современные функции художественного руководителя и мог нанять человека, исполняющего обязанности главного режиссера или исполнять их сам. Обязанности же директора исполнял назначавшийся Городской думой специальный человек, который назывался управляющим театром.
В следующем абзаце автор книги сообщает: "В Ярославль Веру перевезли совсем крошкой – и здесь она провела первые годы жизни под присмотром нянюшки (а поначалу – и кормилицы) Аграфены". Как я уже писал выше, Каралли приехал в Ярославль в 1897 году. Вера родилась в 1889. Таким образом, на момент получения её отцом антрепризы в Ярославле ей было уже 8 лет. Кормилица Аграфена, конечно, могла ещё быть при ней, но называть 8-летнюю девочку "совсем крошкой" вряд ли корректно. Разве что опять же для красного словца.
Чуть ниже - ещё один перл: "Слишком хорошо – причем на собственном опыте – знал Каралли-Торцов, как тяжела жизнь актера в русской провинции, вынужденного сегодня вечером играть Шекспира, а завтра какой-нибудь жалкий французский водевиль, и после любого представления, вернувшись в жалкую каморку, при свете керосиновой лампы тщетно мечтать о рукоплещущих ему театральных залах Петербурга и Москвы". Снова примитивная литературщина. Как антрепренер, Каралли-Торцов сам выбирал пьесы для постановки. И если он ставил "жалкие водевили", то это характеризует только его собственные вкусы. Антрепренеру также полагалась квартира в здании театра, которую никак нельзя называть "жалкой каморкой". К тому же в ней уже было электрическое освещение. Да и другие ведущие актеры жили вполне комфортно, снимая квартиры по своему вкусу. Электричество, правда, было ещё не везде, но кому нравилось, тот мог использовать свечи, а не керосиновые лампы. Конечно, плохие актеры, чье место - в буфете, и жили соответственно. Но кого же нужно в этом винить, если они годились только на "выходные роли"?
Кстати, если уж говорить о "жалких водевилях", то большинство антрепренеров в то время ориентировались на репертуар императорских театров - московского Малого и санкт-петербургского Александринского. На сайтах этих театров выложен репертуар конца XIX - начала XX веков. "Жалких водевилей" там тоже предостаточно. Причем сочиненных вовсе не французами, а нередко самими актерами этих же театров.
Это всё вопросы только к первым абзацам первой главы. Но уже из этого, я думаю, ясно, чего стоят глубокомысленные обобщения автора книги, часть которых, видимо, высосана из пальца, а другая взята с потолка.
Обидно за предков, однако.
***
P.S. Про отвратительную бумагу уже справедливо писали выше. Присоединяюсь.