Отзывы на книгу: Метель (Владимир Сорокин); АСТ, Жанры, 2010

А мне очень понравилась книга. Чем-то напомнила мне "Татарскую пустыню" Буццатти - то же ощущение, что что-то вот-вот должно произойти. Концовка, конечно, печальная, но этим она мне и нравится.

Я прочитала книгу за один день на одном дыхании. Сюжет очень затягивает, хочется скорее узнать, что будет дальше и само издание хорошее: небольшой удобный формат, твердая обложка, белые листы и средний шрифт. Что-то в рассказе напоминает средневековую Русь с элементами мистики. Доктор нанимает извозчика, чтобы добраться в соседнюю деревню, где царит эпидемия. Но действие происходит зимой в самую сильную метель. Путь очень тяжелый, страшный и холодный. Герою предстоит встреча с необычными маленькими лошадьми, крошечным мельником, который ругается как сапожник., таинственными витаминдерами. Дальняя дорога, стужа, метель кажется проверяют героя на выносливость и в конце концов, его спасают маленькие преданные животные. У меня впечатление от книги осталось хорошее.

По словам самого автора "Метель" - это пространство русской литературы", может, титул и слегка великоват, но часть правды в этом, безусловно, присутствует. Действительно, сама форма "Метели" - повесть, сейчас уже не столь популярна, но весьма уважаема русской литературой. Язык "Метели" точно не похож ни на одно из уже существующих произведений Сорокина - явная хорошо сделанная стилизация под XIX век. И сам сюжет: русский доктор, русская глушь, русский мужик, русская дорога и русская метель - классика, как ни крути. А вот маленькие лошадки, помещяющиеся на ладони
таинственные витаминдеры с чудесными Продуктами, вызывающими галлюцинации
живородящий войлок, из которого строят жилища
и китайцы-спасители - это уж точно "чистый" Сорокин.
Немного нудно, немного странно, довольно туманно "А и что, собственно, хотели сим сказать?" Прочитать - можно, как идея - слабовато, короче, просто эпизод современной русской литературы.

В "Метели" Сорокин предстает как прекрасный стилист
в этом выдержанном в манере русских писателей 19 века тексте, не допускающем мысли о нарочитости и фальши, Сорокин остается верен себе и на удивление органично населяет пространство своей повести странными, и в то же время понятными обитателями.
Вы все еще верите, что Сорокин и цензурный текст несовместимы? Тогда эта книга станет для вас приятным отрытием - ее можно смело читать на ночь детям и дарить родителям.
Издание на плотной белой бумаге, на обложке поблескивает лаком спиральный завиток метели.

Всегда интересно, что пишет Сорокин. А «Метель» - особенно полезное чтение для актеров - перевоплощение языка! Поэтика прозы 19 века, где автор держит полный серьез в абсурдной ситуации.

Очень понравилась книга. И стилем, который, конечно же, как всегда у Владимира Георгиевича копирует стиль выбранного им писателя, и количеством мелочей, как всегда сопутствующих повествованию, и интригой, не дающей расслабиться. Радуете Вы нас, Владимир Георгиевич. За что и спасибо.

Начала читать с большим удовольствием, получила удовольствие от чистой русской речи,такой хорошей классической. Обрадовалась, ну вот сейчас почитаю замечательную вещь в старых добрых традициях? Но не дождалась сюжета, Осталось чувство неудовлетворенности. И зачем все это было. Китайцы,пирамиды,маленькие и большие и прочее... Очень жаль. Ждем хорошего ,,,

Книга написана легким языком, местами немного нудная, но интрига держит до конца книги, а в конце случается легкий "облом" и вся интрига теряется, потому что понимаешь, что ее и не было, и, как сказал уже один из одних рецензентов, осталось лишь чувство неудовлетворенности ...

Метель, мороз, санный путь - это сюжет классический, даже фольклорный. Метель - это ключ к разгадке национального характера: вечная невидимая смутно ощущаемая цель, нечеловеческие усилия к её достижению, движущая сила навязанного чувства долга и противостоящий этой силе тихий внутренний бунт - глубокое равнодушие и покорность судьбе. Обязательно присутствие рефлексирующего интеллигента, с его бесплодными попытками быть "здесь и теперь", и яркого представителя "народа", из этого медитативного состояния не выходящего.
Сорокин будто вырезает каноническую метель из канвы XIX века, заодно прихватывая пушкинскую Голову (ту, что чихнула на Руслана), ершовского конька-горбунка (да не одного, оптовую партию) и вереницу других узнаваемых более или менее фантастических образов. Сей концептуальный коллаж помещает... то ли в некое альтернативное настоящее, то ли в близкое будущее.
Происходит что-то удивительное, стилизованная метель Сорокина оживает, следуя своей логике она берет своё и оставляет щемящее чувство правдивости, подлинности. И хочется снова открыть Записки молодого врача, пуститься дорогой На краю света, взяв в проводники Дерсу Узала.
Это постмодернизм возвращает художественные искания и метания XX века к классике так же, как главный герой, проплутав в метели, возвращается к брошенным саням и вознице. Круг замыкается.

В русской литературе есть несколько основных мотивов. Один из таких мотивов - это мотив некоего путешествия в никуда, когда главный герой куда-то едет во главу угла ставится описание его пути.
В книге этот мотив разжеван максимально подробно: Метель, волки, поломка, ночлег у незнакомых людей и беспросветная мгла и безысходность кругом.
Не сказать, что книга понравилась, ожидал от Сорокина большего. Это уже далеко не тот ВЛДМР СРКН.

Прочтение дарит ощущение текучести, бесконечности жизни, хотя на каждом шагу она может закончится (замерзнуть в бесконечных полях - лесах проще простого). Язык конечно прекрасен. Получила большое удовольствие- фразы, диалоги, речь героев вспоминается до сих пор. Сказка для взрослых- едут они три дня и три ночи...

Книга отличается своеобразным, ярким языком и абсурдно-реалистичной, простите за тавтологию, реальностью. Сорокин прекрасный стилист, увлеченный игрой с языком.
Правда, я не поняла из книги предназначения некоторых категорий персонажей и причин такого разделения, додумывать не берусь. Но чтиво становится безгранично увлекательным из-за развития сюжета и таких разных героев, которых больше характеризует манера речи, нежели авторские описания.
Также пришелся по душе небольшой формат - 303 страницы. Иногда так хочется погрузиться в чтиво без долгосрочного отрыва от жизни - тот самый вариант.
Оформление мне тоже нравится - удобно лежит в руке, легкая, страницы белоснежные и гладкие, буквы черные. Нравится, и на мой взгляд, застуживает повторного прочтения.

Тем, кто никогда не читал Сорокина, я советую прочитать "Метель". Пусть она и несколько выделяется среди массива его произведений, но зато эстетическое удовольствие, полученное это этой великолепно написанной прозы, ни с чем не сравнимо. Настоящая русская литература, которая словно бы написана в XIX веке чистым, прекрасным языком.

Предчувствие Теллурии
- Эй, пошел, ямщик!
- Нет мочи. Коням, барин, тяжело.
Пушкин "Бесы"
Как он все угадал: доктор Гарин, едет в Долгое, он должен быть там с вакциной, его ждет Зильберштейн, который привил Вакцину-1, а он, Гарин, везет Вакцину-2. Есть мнение, что сюжетов в мировой литературе не тридцать шесть по Польти и не шесть по Воннегуту, а всего два: "Илиада" и "Одиссея", война и странствие, в таком случае "Метель" "Одиссея". Постмодернистская повесть, вневременная и современная, в стилистике и традициях русской классической прозы от Пушкина до Чехова. Рада, что не прочла раньше, теперь, в преддверии "Доктора Гарина", о котором говорят как о продолжении, явился повод. Если честно, "Гарина" я уже начала и да, по крайней мере в части "мы пришьем ему новые ножки, он опять побежит по дорожке", все сходится. Но по порядку.
Простая история, доктор едет-едет сквозь снежную равнину, порошок целебный людям он везет, уже не старте натыкается на серьезное препятствие - у очередного станционного смотрителя нет лошадей. Хотя да, совершенно неясно, отчего не продолжить поездку на тех казенных санях с ямщиком и лошадями, на которых он сюда добрался. Тайна сия велика есть, а магия текста такова, что абсурдную, в сути, ситуацию принимаешь как должное, не задаваясь вопросами и отключая логику.
Так или иначе, ехать подряжается хлебовоз Перхуша на самокате в пятьдесят лошадиных сил. Буквально. То есть, стандартная характеристика транспортного средства сто, сто пятьдесят лошадей здесь овеществляется. У Перхуши табунок в пятьдесят лошаденок, всякая величиной с куропатку. Это, сколько могу судить, первая манифестация мультивселенной Сорокина, которую с людьми и животными привычного размера делят гиганты и крохи. Как если бы свифтовы Лилипутия и Бробдингнег сосуществовали в одном пространстве, только не с Англией XVIII века, а с Россией рубежа XIX-XX.
Вообще, эффект потрясающий, когда писатель известный равно с эпатажностью и ниспровержением устоев, как замечательный стилист, обращается к сказочным реалиям мужичка-с-ноготок, колобка, репки, Джека-бобовое зерно, помянутых доктора Айболита и Гулливера, совмещая все с естественностью "как тут и было". То есть, читатель не задается вопросами, откуда взялись великанские кони, размером с трехэтажный дом, равно как маленькие лошадки Перхуши или, к примеру, витаминдеры с их живородящим войлоком.
Позже, в "Теллурии" будет объяснено, что история с размерами результат генных экспериментов, а умное тесто продукт высоких технологий. Выходит это будущее? Но отчего тогда в антураже и декорациях царской России? Дай ответ. Не дает ответа. Да он и не нужен, по большому счету. Довольно радости от встречи с ясным прозрачным стилистически безупречным литературным русским. Так а дальше-то что было? Ну, нанял он того мужика с пятью десятками крохотных коняшек, а потом? И поехали в Долгое. Дорога не задалась с самого начала. Не успели отъехать, сломался один из полозьев, напоровшись на пирамидку из чрезвычайно прочного прозрачного материала.
Там несколько таких разбросано под снегом. Позже доктор пожалеет, что не поддался порыву забрать с собой, эти пирамидки окажутся новым продуктом витаминдеров, стоимостью в небольшое состояние, утерянными по ротозейству одного из них. Стоп, а это еще кто такие? Специальные люди, разрабатывающие, синтезирующие и торгующие измененной реальностью. Наркобарыги, что ли? Ну, можно и так сказать, хотя в космогонии людей-потеряшек Сорокина эти вещи не для запретных удовольствий, скорее способ самопознания, который в "Теллурии" наследуют гвозди.
Кое-как подлатав возок эластичным бинтом, останавливаются заночевать на мельнице, где вполне себе обыкновенная и вовсе не прекрасная мельничиха замужем за лилипутом мельником, к тому же бранчливым сверх всякой меры. Перхушина бы воля, он бы к ним ни ногой, но когда такое дело... Ему, Перхуше, вовсе не следовало бы соглашаться на эту поездку. Вообще-то я хотела озаглавить этот текст "Мужик и мудак", склонившись к более политкорректной версии, однако сути это не меняет. Как мы ненавидим напыщенного пустозвона доктора, как сочувствуем ямщику. Что не отменяет нелестного для нас факта отношения книжных людей к категории Гариных. Умеет Владимир Георгиевич предъявить зеркало в котором ты, какой есть. За то и любим. Ненавидя.

Книга, конечно, "сорокинская": фирменная стилизация под классическую русскую прозу, тени известных писателей, хороший язык... Уездный доктор Гарин в Метель едет к больным в местечко Долгое, едет-едет, не доедет. Эпидемию читатель так и не увидит (эпидемия разумеется тоже необычная). Лошади в качестве транспорта: и маленькие, и большие. Люди-великаны, в ноздре одного из которых застревают герои. Наркоманы-витаминдеры. Китайцы промелькнут.
Сорокина много, а удовольствия от книги мало. Меня повесть, к сожалению, ничем не удивила. Но как стилист Сорокин по прежнему хорош.

Средняя книга от звездного Сорокина. Ожидала большего, и сюжет очень полский - опять инфекция, сейчас только ленивый не написал об инфекциях.

Получил от чтения истинное удовольствие. И концовка не вызвала отторжения - вполне в духе прозы 19 века.

Хорошая повесть. Просто вьюга мыслей.

Русская литература во всей своей невыразимой красоте. Что за язык! Трогательно, атмосферно, захватывающе.

Блестящая повесть