Отзывы на книгу: Душа моя Павел (Варламов Алексей Николаевич); Редакция Елены Шубиной, 2022

Переиздание романа, предыдущее уже не купить, а роман замечательный.
Вышел в другой серии, бумага очень белая, ярко-красные форзацы,шрифт четкий, читать комфортно.
Из-за присутствия непечатной лексики издаётся в категории 18+, потому приходит в очень хлипкой плёнке, которая расходится по швам ещё в пункте выдачи.

Замечательный роман.
Хочется перечитать ещё много-много раз.

Роман изначально затейливого Варламова читается неожиданно легко, но как же сложно через эту мнимую легкость продираться! Начиная с названия, в котором изящная пушкинская эпиграмма вдруг обретает бездну смыслов и ох не даром здесь присутствует слово «душа».
Да и правда, не мог же сам ректор Литературного института написать простую, пусть и колоритную историю о том, как студенты-филологи МГУ в 80-м прошлого века ездили на картошку! Хотя есть в романе и узнаваемые приметы времени, и интеллектуальные споры, и любовный приворот, и первый секс, и неожиданные повороты сюжета, и хитроумные перевертыши.
Но этого, конечно же, мало для писателя такого уровня, как Варламов. Великие традиции русской литературы довлеют над автором (кстати, слово «довлеют» филологи в таком контексте не употребляют – не грамотно) и требуют философского подтекста, аллюзий и ответов на вечные вопросы. И всё это в романе таки есть.
Хотя на первый взгляд сюжет несложен. Павлик Непомилуев приезжает в Москву из закрытого секретного городка под условным названием Пятисотый, которого даже нет на карте. Здесь за бетонным забором процветает настоящая коммунистическая утопия. Жители Пятисотого обеспечены всеми мыслимыми материальными благами, а сами они честны, надежны и истинные патриоты. Правда, за жизнь в коммунистическом раю его обитатели зачастую (как и родители Павла) платят ранней смертью. Но они и так готовы беззаветно отдать жизнь за Родину. Эдакое светлое воинство. Облачный полк.
И вот наш герой чудом (а это не первое и не последнее чудо в его жизни) поступает в МГУ. И сразу попадает не в светлые студенческие аудитории, а на уборку картошки. Чтобы поближе к земле, значит) К тяжкой расейской действительности – воровству, вранью, хамству, стукачеству, нетерпимости к чужакам и далее по списку. А тут ещё интеллектуалы-старшекурсники просвещают: радио Свобода, Солидарность, личный опыт столкновения с Глокой куздрой (псевдоним советской власти), « Архипелаг Гулаг».
Так что получается? «Душа моя Павел» – всего лишь очередное разжевывание, как дурно было жить в СССР?
Я вас умоляю!
По логике вещей, Павлик должен либо адаптироваться и стать таким, как все, либо остаться непонятым и замкнуться в своей скорлупе. Но писатель показывает третий путь.
Несмотря на все испытания, герой остается большим наивным ребенком – в любой ситуации сохраняет достоинство, не прикидывая, что надо сказать и как себя повести в данный момент хотя бы из чувства самосохранения. Он верит в справедливость и в то, что все люди, в сущности, добрые, хотя не все об этом знают. Ну как тут не вспомнить булгаковского Иешуа? И ассоциация эта по сути неслучайна.
Получается, что Павел - гораздо более свободная личность, чем его соседи-интеллектуалы и тайные диссиденты. Которые, кстати, в конце концов становятся его друзьями. Наверное, потому, что некое подспудное противостояние в душах персонажей переходит из идеологической сферы в сферы куда более высокие.
Особенно это становиться ясно из, казалось бы, забавного эпизода, когда одна девочка-фольклористка решает применить на практике обряд приворота, а в качестве объекта выбирает милого ей Павлушу. Кстати, все мы привыкли относиться к таким мистическим заморочкам как к чему-то романтическому и чуть ли не мимимишному. Но у Варламова всё всерьез. Ведь все эти темные обряды в баньке без икон – сфера темных сил. Вот соблазнительница и впустила их в душу милого, что едва-едва не погубило Павлушу.
Вообще судьба успевает трижды подвести героя к гибели. И каждый раз какая-то сила эту гибель отводит, хранит его. Зачем?
В финале романа Павел то ли наяву, то ли в своем воображении встречается с другом погибшего отца, генералом Передистовым. Это посланец облачного Пятисотого, куда Павлику уже возврата нет. Да и был ли вообще этот чудесный город-символ? Ведь на реальной карте даже его следы отсутствуют.
Но ведь есть при этом настоящий Павлик - частица утопии, которому суждено остаться в реальном мире. И не просто остаться, а, как намекает друг отца, с некоей миссией. Впрочем, миссия вполне угадывается, она строго в традициях русской классики, что и требовалось доказать.
Роман, построенный на символах, по определению не мог обойтись без яркого, исчерпывающего символа в финале. И здесь образ наивного, где-то нелепого и даже смешного Павлуши вырастает до фигуры светлого воина, призванного нести добро в наш непростой земной мир.

Худшая книга из прочитанных мной лет, наверное, за пять. Автор, похоже, очень молодой, и по-наслышке знает о жизни в СССР, и особенно,- жизни в закрытых городах. Про последнее читать было особенно смешно. Да и вообще,- чрезмерно надуманная, из пальца высосанная, очень плохо написанная книга.

Изначально посмотрела «Душа моя Павел» в Рамт, далее приобрела книгу . Я очень люблю книги, действие которых разворачивается во времена СССР. Потому что люди тогда были, действительно, «другие». Павел -провинциальный парень , чудом поставивший в лучший вуз Москвы. Снобизм местных жителей, вечные разговоры о том , какое плохое правительство , первая симпатия , переживания и комплексы -много эмоций испытал этот молодой человек , когда прошла первая радость от неожиданного поступления . Обязательно прочитайте и сходите в театр

Волшебная книга, жаль, что купить сейчас практически невозможно. Первая книга за долгие годы, которую готова купить в бумажном виде даже без иллюстраций (давно уже покупаю только хорошо, даже роскошно изданные книги, обязательно иллюстрированные). Но хотелось бы всё-таки на хорошей бумаге, офсет, как в данном случае.
Книга очень непростая, её надо именно читать - ведь как ещё понять - какое чудо - поступление героя на филфак МГУ, если не прочитать его вступительное сочинение со всеми орфографическими и синтаксическими ошибками. В котором, однако, тема раскрыта, как ни крути.
Как мне показалось, в книге присутствует некое литературное хулиганство. Вроде пластиковых бутылок, вытаявших весной в средневековом лесу, у Водолазкина, чья фамилия фигурирует в разговоре двух студентов осенью 1980.